Вейская империя. Том 1-5 - Страница 29

Даттам подумал и подписал бумагу, и Арфарра сказал: "Буду рад увидеть Кукушонка на церемонии".

Попрощавшись с Арфаррой, Даттам вернулся в свою спальню, где маялся молоденький монах. Монах подал Даттаму бумагу об убыли товара: утоп тюк с шерстью, да бросилась в пропасть молодая рабыня. Недоглядели.

- Возместишь из собственного кошелька, - сказал Даттам.

Лицо монашка посерело. Как из кошелька? Рядовые члены ордена не имели ничего своего. Если возместит, - значит, имел, значит, - украл у братьев?

- Но... - пискнул монашек.

Даттам молча, почти без замаха, ударил юношу. Тот повалился, как пестрая птица, подбитая стрелой. Кровь изо рта испачкала дорогой ковер.

Мальчишка!

Ничего! Пусть! Арфарру бы так, - носом об стенку.

Через час Даттам, невозмутимый и улыбающийся, вернулся в свои покои, где маялся чужеземец, Ванвейлен, - рыжий его товарищ возмутился ожиданием и ушел.

Даттам внимательно оглядел белокурого и сероглазого чужеземца: Ванвейлен с любопытством глазел по сторонам, видно, подавленный невиданной красотой, - вон как настороженно озирается, на диван сел, словно боится испачкать копытом - а потом зацепился взглядом за столик для игры в "сто полей" - Даттам с Арфаррой не окончили партию, и больше от столика не отцеплялся.

Даттам перебрал в уме все, что ему было известно об этом человеке: Ванвейлен был человек удачно построенный, и характер у него был, такой же видно, как его ни брось, упадет на четыре лапы.

Этот Ванвейлен приплыл два месяца назад в южные районы с грузом золота и повел себя как человек проницательный, но самодовольный. Почуяв, как в этих местах делают деньги, тут же навязался Марбоду в товарищи и приобрел изрядное-таки добро. Добро это он сгрузил себе на корабль, а не сжег и не раздал новым друзьям, отчего, конечно, дружинники Марбода на него сильно обиделись, и именно их пьяным жалобам он был обязан теперь своей нелестной репутацией торговца. И поделом! Даже Даттам не мог позволить себе не раздавать подарков, хотя каждый раз, когда он заглядывал в графу, где учитывал подарки, у него болело сердце. Но что самое интересное, - как только Ванвейлен понял, что Марбод не в чести у правительства и что в городе Ламассе порядки не такие, как в глубинных поместьях - как он тут же от Марбода отлепился...

Затем Ванвейлен, как деловой человек, отказался продавать меха и золото здесь, в королевстве, и стал искать тропинки в империю, и очень быстро понял, что без позволения Даттама он в империю не проедет... Что ж! Можно и взять его в империю, - господин экзарх будет доволен.

Было удивительно, что на западном берегу еще остались люди, вероятно, маленькие городские республички, судя по повадкам этого Ванвейлена, - да-да именно такие республички обыкновенно существуют в заброшенных и неразвитых местах. Жители их в точности как Ванвейлен хвалят свою свободу, несмотря на вечные свои выборы и перевороты, от которых совершенно иссякает всякая стабильность в денежных делах и которые производят массу изгнанников, только и думающих, как бы вернуться и изгнать победителей. Как бы и этот Ванвейлен не был таким изгнанником...

Сероглазый варвар с любопытством приподнял фигурку, как ребенок мышь за хвостик.

- Хотите научиться?

- Да, - сказал Ванвейлен, - как я понимаю, - тут пять разрядов фигур, и каждый сильнее предыдущего.

- Вовсе нет, - сказал Даттам, - полей сто, разрядов пять, чиновник сильней крестьянина, торговец сильней чиновника, воин сильней торговца, Золотое Дерево сильнее всех, а крестьянин сильней Золотого Дерева. Золотое дерево еще называют Императором.

- А где второй император? - немедленно спросил Ванвейлен.

Даттам даже изумился.

- Второй император? - переспросил веец, - но так не бывает, чтобы на одной доске были два императора. Император один и стоит в центре доски, а ваше дело, - захватить его своими фигурами и проследить, чтобы этого не сделал противник. Да, - вот еще видите, у фигурок по два лица, спереди воин, а сзади чиновник. Если вы переворачиваете фигурку задом наперед, вы ее превращаете из воина в чиновника, но это тоже считается за ход. Вот и все, пожалуй, правила.

Сели играть, и через час Даттам сказал:

- Ого, да из вас будет толк!

На третей партии Даттам зевнул двух крестьян. А Ванвейлен вынул из-за пазухи и положил на стол крупный, плохо ограненный розовый камень. Это был осколок линзы оптического генератора, а линза была сделана из искусственного циркония.

- Ставлю этот камень, - сказал Ванвейлен, - что следующую партию я выиграю. - Сколько такой камень у вас стоит?

Даттам улыбнулся и сказал:

- Однако, не очень дорого, - и положил рядом с камнем кольцо из желтого камня гелиодора.

Ванвейлен осклабился.

Даттам выиграл партию и положил камень в карман.

- Так сколько я за такой камень выручу в империи?

- Если знать нужных людей, - осторожно сказал Даттам, - можно выручить сотню золотых государей, - а нет - так и задаром будешь рад избавиться.

- Я и задаром не отдам и за сто ишевиков - посмотрю, - сказал Ванвейлен, выяснивший еще вчера, что изумруд такой величины стоит в пять раз дороже.

Даттам помолчал.

- Я пересек море не для того, чтобы струсить перед горами, хотя бы и очень высокими. Я намерен везти свои товары в империю, и мне сказали, что вы могли бы мне помочь.

- Это довольно сложно, - сказал Даттам. - Империя - цивилизованное государство, в отличие от здешних мест, а цивилизованные государства не очень любят торговцев.

Ванвейлен хотел сказать, что меньше, чем тут, торговцев нигде не любят, но промолчал, ожидая, что будет дальше.