Вейская империя. Том 1-5 - Страница 63

Как заставить волка выпить море?

От заморского корабля отошла большая лодка и поплыла к освещенному берегу. Корабль опустел.

Неревен шел мимо лодок, заглядывая на веранды.

Воровской цех в городе был всегда, а сейчас, когда король отпустил грехи всем новопоселенцам, разросся необычайно. Кроме того, в городе было полно паломников к празднику Золотого Государя. А паломники - дело страшное: сплошь убийцы и воры. Мирской суд присуждал их к паломничеству во искупление грехов, а они грешили по пути по-старому, добывая деньги на дорогу: все равно за сколько грехов платить.

У пятой лавки Неревен приостановился. Высокий белобрысый парень с мешком за плечами прошел на веранду. Хозяин приветствовал его, как родного.

- Добро пожаловать, - сказал хозяин. - Моя лавка - твоя лавка, требуй, чего угодно!

Парень поставил мешок под ноги, достал из него кувшин и осведомился о цене вина.

- Для вас - бесплатно, - запел соловьем хозяин, - что - цена! Главное - услужить человеку! Платите, сколько пожелаете.

Хозяин налил вина, и зачем-то отвернулся. Парень мигом сунул кувшин в мешок, и вытащил оттуда другой, такой же, который и поставил на прилавок.

- Сдается мне, - сказал парень, ухмыляясь, - что десять грошей - не обидная цена.

- Десять грошей, однако, - сказал хозяин. - Во всей Ламассе ты и за пятьдесят такого не купишь!

- А мне говорили, что зять твой, Розовый Мешед, такое вино за пятнадцать грошей продает.

- Слушай, парень, - сказал хозяин лавки, - ты кто такой? Ты чего почтенных людей оговариваешь? Цех не велит брать дешевле, чем по сорок пять.

Вышла ссора, на которую парень и нарывался. "Себе в убыток торгую!" кричал торговец. "Воры вы все, воры!" - визжал парень. Собирались слушатели.

- Ты платить будешь? - спросил торговец.

- Лей вино обратно! - распорядился парень.

Продавец со злостью выплеснул кувшин в бочку, парень, взмахнув мешком, выскочил из лавки.

"Гм", - подумал Неревен и через две минуты вошел вслед за парнем на пеструю плавучую веранду.

Парень вертел кувшин так и этак перед пьяной компанией и рассказывал, давясь от хохота.

- А что в другом кувшине-то было? - спросили его.

- Уксус, - засмеялся тот.

Большая лодка с чужеземцами подходила к пристани.

- А что это, - громко удивился Неревен. - Смотрите, заморские купцы все съехали со своего корабля. И с магистратами.

- Гражданство отмечают, - зло сказали рядом. - Вчера лаялись, сегодня помирились. Богач с богачом всегда договорятся.

Неревен глянул: визгливый голос принадлежал человеку, похожему на пузырь, без ушей, без носа, и кафтан бархатный, но грязный.

- Гражданство, - разочарованно протянул Неревен. - Да уж, теперь им нечего бояться. Да и вору-то слабо в самый канун заповедного дня на корабль залезть. Опять же - охрана в гавани.

Человек-обрубок со злостью плюнул в сторону освещенной харчевни с магистратами и торговцами.

- Это кто же воры? - встрепенулся он. - Богач бедняка законно грабит, а возьмет бедняк свое назад - так уши рвут.

Человек-обрубок заплакал. Он явно был пьян. Сосед его наклонился к Неревену и шепнул:

- Выгнали его сегодня с работы - вот он и бесится.

Неревен вздохнул. О богачах вообще-то человек-обрубок рассуждал правильно. Только вот уши у него были неправильные.

- Да, - сказал Неревен. - Говорят, весь корабль завален золотом. Разве можно такие деньги добыть честным путем?

- Колдовское золото, - горько сказал кто-то. - А его, если не дарить добровольно - пеплом станет.

Неревен сощурился.

- То-то и удивительно, что не колдовское. Сегодня в королевском суде их набольший на треножнике клялся, что не умеет колдовать.

Лодка покачивалась, ночь продолжалась.

Скрипнула дверь, на веранде показался еще один человек: желтый кафтан, бегающие глаза. Пристроился к честной компании, поманил пальцем "айвовый цветочек". Девушка, улыбаясь, села ему на колени.

- Слышь, Джад, - сказал человек-обрубок, - а заморские торговцы, оказывается, не колдуны.

- Пьян ты сегодня, Половинка, - сказал тот.

Прошло столько времени, сколько надо, чтобы сварить горшок каши. Половинка и Джад куда-то исчезли.

Неревен выбрался на верхушку веранды и стал смотреть в шакуников глаз. Заморские торговцы сидели в ста шагах, меж вышитых столиков, пили вино с городскими чиновниками и смеялись. Вдали, на волнах в серебряной сетке, качался темный корабль.

Но как ни вглядывался Неревен - никто к кораблю не плыл. Безумная затея сорвалась. Вторая ошибка за сегодняшнюю ночь. Первую Неревен сделал у холма в Мертвом Городе, глядя на стальную чечевичку. Он тогда подумал так: "Есть глаз Шакуника, можно сделать и ухо". А потом так: "есть амулеты - ворожить, есть и амулеты, чтобы подслушивать". Но глаз Шакуника - не амулет, а варвары из-за моря - не ученые. Но отчего же пришла в голову ложная аналогия?

Неревен уже было повернулся уйти, но тут один из купцов вскочил и стал вглядываться в темноту. И тут же с корабля что-то вскричало, полыхнуло, - в серебряную воду с визгом катились две тени.

На берегу всполошились. Неревен бросился вниз, к гавани, забыв об аналогиях и силлогизмах. Вот теперь, ища воров, лавочники каждый куст оглядят. Десять ишевиков стоил утром Неревен. Чего будет стоить Кукушонок, застигнутый среди ржаных корольков?

И все же - чего испугались воры на корабле? Почему заморский торговец заметался раньше общего переполоха?

Айлиль прибежала к брату и рассказала ему правду об Арфарре - то есть то, что говорил Неревен.

Глупый эконом Шавия сказал, что советник стремится к справедливости и общему благу, а Неревен объяснил, что советник стремится к мести... Неревен рассказал правду, потому что такое правда? Это то, о чем можно спеть песню. Можно спеть песню о человеке, хотевшем мести, а кто слышал песню о человеке, хотевшем справедливости?